Моя юность прошла в селе Падок- в семи километрах от райцентра. В Падок я приехал из малюсенькой деревушки. Воспитала меня улица, к двенадцати годам меня уже дважды исключали из школы, но по просьбе отца опять принимали. Из восьмого класса выперли безвозвратно, доучивался я в вечерней школе, но экзамены не сдал, завалили по алгебре. Завалили нарочно, по просьбе директора школы, который меня терпеть не мог и желал мне тюрьмы. Даже тем, кто не знал дважды-два, поставили тройку, а мне-два.
Когда меня позвали украсть мотоцикл у училки по алгебре, я не отказался, знал, что дома ее нет- все укатили в отпуск. Мотоцикла в сарае не оказалось и я предложил залезть в дом. С замком справились быстро. Я взял кожаную куртку мужа училки и меховую шапку. Ребята ничего не брали. Разошлись мы в разные стороны. Я побежал к цыганам, вещи им понравились и я обменял их на синий теплый свитер.
В четвертом классе мне дали кличку-Ян. На уроке истории я залез под парту, а учительница рассказывала про Яна Гуса-еретика, сожженного на костре в 1415 году. Пацан, под чьим столом я прятался, вытянул меня за шиворот и смеясь произнес, что у нас тоже есть Ян Гус. Всем было смешно и с тех пор меня начали звать Ян. Все в деревне и жители и цыгане не знали, что у меня есть настоящее имя, так и звали-Ян, Янко. И сам я привык к этому имени.
Со взрослыми ребятами я шастал по чужим огородам. Потом пошли кражи посерьезнее- лазил через форточку в школу, крал приборы, потом, вещи из раздевалки. Продавал все цыганам за гроши.
К четырнадцати годам имел десятка два краж, но менты поймать меня не могли.
Иногда меня брали по подозрению, но я не сознавался, и мой отец, бывший мент, забирал меня из КПЗ.
Мне с детства нравилась охота. Уже в 10 лет я ходил в лес с ружьем. Я не убивал животных, но наблюдал за их поведением. Когда я подходил к реке, чтобы поохотиться на уток, то на деревьях начинали трещать сороки, и все утки сразу прятались в камышах. Вот и я, если собирался днем залезть в школу, слушал птиц: если они молчали, значит никого нет. И я спокойно залезал в форточку. Если приходилось идти на дело ночью, присматривался к кошкам. Если они сидели тихо, значит рядом никого. Если кошки бежали, я прятался.
Я хотел поехать в Волгоград и поступить в училище. Там жила моя сестра Ольга. Но у меня не было на руках свидетельства о окончании восьмого класса. С такими же горемыками, как я, Ромкой Босслером и Мишкой Поповым, мы решили украсть чистые бланки из кабинета директора школы, поставить печать, Записать свои данные и тогда уже в училище. Разбили окно, залезли, а чистых бланков там не оказалось. Пришлось стащить свидетельства восьмиклассников прошлого года. Кое-как лезвием подчистив чужие данные,уговорил знакомую написать красивым почерком мою фамилию и дату. Она написала, а я в знак благодарности подарил ей ее свидетельство, которое спер в школе.
Через несколько дней меня загребли менты: в кабинете директора нашли отпечаток моего большого пальца. Следователь колол меня, я не сознавался. Пару дней пришлось просидеть в КПЗ. Про Ромку с Мишкой я молчал. Я все думал, что если менты знают про украденные документы, то надо добывать другие. На третий день меня выпустили, так как ничего серьезного украдено не было.
И я с парнями рванул в соседнюю деревню Малую Заимку, но и в той школе бланков не было. Зато оттуда решили стащить два телевизора. Спрятали их в камышах на берегу реки.
Отец и мать Ромки Босслера- поволжские немцы. Во время войны их предков сослали в Сибирь. Немцев там жило много и уезжать они оттуда уже не хотели. Немцы очень трудолюбивые, они построили себе большие хорошие дома, занимали должности. Жили они чисто и между собой здорово дружили. Также много в Падке было сибирских татар. Чтобы привезти с реки телевизоры, я вызвался стащить лошадь.
(Пока оценок нет)
Загрузка...