Во время наступательных боев не приходилось встречать белок в хвойных лесах. А, может, просто не обращал на них внимания. Наверно, было не до них.
Иногда наутро прямо с ночного марша после короткой передышки бросались в бой. Так же, как лучик света от небольшого источника, прорезая мрак ночи, выхватывает из черноты то малюсенькое пространство, пятнышко, куда он направлен, так и здесь все твое внимание, всё твоё существо подчинено одному единственному стремлению: как обхитрить врага, чтобы не поймал он тебя на мушку, настичь его и одолеть. Какие уж тут белки. Пожалуй, и слона-то не заметишь!
Но вот после одного из боев мы, потеснив врага, заняли оборону в лесу, где-то в окрестностях реки Ловать. Окопались. Устроились основательно. Неподалеку от нашей траншеи находилась громадная сосна солидного возраста, в которой, видно, находилось гнездо белочки. Каждое утро она появлялась на этой сосне, по-хозяйски её обследовала, поглядывая в нашу сторону, на нас, своих непрошеных соседей. Усевшись где-нибудь на суку, она недоверчиво и в то же время с любопытством разглядывала нас, незнакомцев. Кто, мол, и по какому праву посмел вторгнуться в её владения. Затем она куда-то исчезала, видно, в поисках пропитания, чтобы появиться потом вновь. Сосна эта, соприкасаясь своей кроной с другими деревьями, в то же время служила ей и мостиком, соединявшим бесконечные лесные воздушные дорожки. Я и мои товарищи, стараясь не попасться на мушку вражеского снайпера, подолгу любовались этим крохотным созданием, скрашивавшим нашу окопную жизнь.
Глядя на эту белочку, каждый из нас уносился мыслями далеко отсюда, в мирную жизнь. Вспоминалась мне деревня Князево, мои близкие. Каждому грезилась та единственная, с которой сведёт судьба и которую ещё не успел полюбить. И уже забывалось, что находишься на войне, что вокруг рыщет многоликая смерть, подстерегая тебя на каждом шагу. Вдруг неожиданная вражеская пулеметная очередь пробуждала тебя от этих сладких грез, возвращая к суровой действительности.
Так мы ежедневно, соблюдая осторожность, гладили своими взорами эту белочку, называя её каждый по-своему ласковыми именами. А она, видимо, тоже чувствуя на себе наши взоры, иногда замирала на месте, устремив свои острые глазки-бусинки на нас. Или вдруг начинала с тревожным цокотом носиться вверх и вниз по стволу сосны, если где-то поблизости от нее со свистом вопьется в древесину вражеская пуля. А если рядом щелкнет разрывная, белочка очумело влетала на самую вершину дерева и долго не могла успокоиться. Она настороженно, с подозрением выглядывала из-за ствола то справа, то слева, то выше, то ниже, высматривая источник беспокойства. Ей было невдомек, кто и зачем посмел потревожить её мирную лесную жизнь. Видимо, своими обидчиками она посчитала нас, кто находился рядом с ней. Утром она уже не так смело показывалась из своего укрытия, как бы ощупью, настороженно поглядывая в нашу сторону, с тревожным цокотом удалялась по своим делам.
А однажды её не стало. Может, она решила подыскать себе более спокойное место, подальше от свиста непонятных ей пуль, подальше от звуков войны. А скорей всего, она стала жертвой шальной вражеской пули. Долго еще по утрам взглядом пытались мы отыскать на сосне нашу всеобщую любимицу. Но, увы. Наша белочка пропала. Каждый из нас почувствовал себя обедненным. Нас лишили той маленькой толики радости, которую доставляло нам это крохотное существо в своей серенькой пушистой шубейке, заставляя наши души теплеть, оттаивать. С исчезновением белочки морозы стали казаться нам ещё жёстче, окопная жизнь неуютнее.
Из воспоминаний Героя Советского Союза, подполковника Александра Пикунова
(Пока оценок нет)
Загрузка...