Английский адмирал Вальтер Коуэн о русском командире Александре Бахтине ничего знать не знал, и знать не желал. Изо всех русских имен и фамилий для него было достаточно фамилии Юденич. Согласно приказу Адмиралтейства Великобритании, адмирал Коуэн обязан был помогать генералу Юденичу в его наступлении на Петроград. Генерал вёл свои войска по суше, адмирал должен был поддерживать их с моря. И ещё не допускать того, чтобы корабли красного Кронштадта обстреливали войска белого генерала.
Адмирал Коуэн считал свою задачу совсем не сложной. В его распоряжении было 28 кораблей, гидросамолеты, торпедные катера, подводные лодки! Наконец, эскадренные эсминцы «Виттория» и «Верулам»! Совершенно новенькие! Ах, как они быстро резали волны! Как великолепно были вооружены!
А что у красного Балтийского флота? Старенький линкор, тихоходные тральщики, несколько подводных лодок с какими-то звериными названиями: «Тигр», «Вепрь», «Волк», «Пантера» Ему ли, адмиралу всемогущего британского флота, бояться этого зоопарка?!.. Нет-нет, адмирал Коуэн ожидал впереди только побед и славы! И поэтому знать не знал, знать не желал и слышать не хотел ни о Бахтине, ни о его подводной лодке «Пантере».
Над «Пантерой» гуляли волны Балтийского моря. Мерно текли минуты Под водой лодка находилась уже 6 часов. Спокойствие позволяло командиру Бахтину перекинуться словечком с боцманом Григорием Гуттой:
— А что, Григорий Иваныч, ты вот с 1912 года плаваешь, а слышал ли когда-нибудь такое, чтобы наша лодка кого-нибудь потопила?
Гутта вспоминал долго.
— Нет, не помню, — признался честно. — Только это не значит, что потопить не может. Ты вот попади, когда надо будет, сам себе и ответишь.
Снова примолкли. Слышно, как винты жужжат
— По местам стоять!
Команду дал вахтенный начальник Генрих Таубе. Минуты не прошло — все по местам. Командир к перископу прильнул. В оптику видно: из Копорской губы английский эсминец идёт. За ним — второй
— Атаковать?
— Не сразу Надо удобный момент выбрать. Самый удобный! Тем временем торпеды к заданной глубине подготовить. Чтобы наверняка!
Ушли поглубже. Затаились. Эсминец над ними прошёл. Снова под перископ всплыли. Идут англичане
— Вперёд помалу! – скомандовал командир.
Фёдор Смольников на горизонтальных рулях стоит. Ведет лодку как по ниточке. Это он мастер! На всей Балтике второго такого рулевого поищешь!
Федор Сакун тоже весь подобрался, замер на центральном посту управления торпедной стрельбой. Стрелки на часах 21.00 показывают.
Снова подняли перископ.
—Вот они! Стали на якорь у острова Сескар. Хорошо, как по линеечке стали!
Задребезжали по лодке звонки. Боевая тревога! На часах 21 час 16 минут.
—Открыть передние крышки носовых аппаратов!
—Носовые аппараты — товсь!
—Правый аппарат — пли!
—Левый — пли!
Ушли торпеды. Качнулась лодка. Сакун толчки эти каждой клеточкой своей ощутил. Теперь ещё бы толчок! Подводный!
Взрыв услышали! Да и командир в перископ увидел: вздыбилась у борта английского эсминца вода, полыхнул он огнем, окутался дымом. А главное — накренился, стал погружаться в воду. Торпеды поразили новый английский эскадренный миноносец «Виттория».
— Обе торпеды попали в цель, — сообщил Бахтин.
Известие это по лодке до Сакуна докатилось.
— Привет коммодору Кромми! — не сдержался, крикнул он.
Приятно, конечно, боевой приказ выполнить. Только радоваться пантеровцам можно было не более 5 минут: надо было уходить. Понимали: сейчас за лодкой такая охота начнется — только держись!
Загремели вокруг взрывы. Погас свет.
— Ныряющими снарядами бьют, — определил Сакун. «Ну, тезка, выручай!» — мысленно обратился он к Смольникову.
«Лодка днищем скрипит по грунту, — записал Бахтин в вахтенном журнале. — 21 час 50 минут: в корме слышна отдаленная стрельба. 22 часа 25 минут: всплыл под перископ, осмотрелся, но ничего не видел, так как уже сильно стемнело»
Из-под взрывов удалось уйти. Начали кружева плести — маневрировать. Чтобы англичан с толку сбить. Таких наплели, что сами запутались. Всплыть бы надо, определить свое местонахождение, найти проход в минных полях — и к Кронштадту!
Нельзя всплывать. Всё время гул чужих винтов преследует.
А на лодке уже дышать нечем. Запасы кислорода кончаются. В воздухе углекислота одна. Спички гаснут мгновенно. Комиссар Иванов Владимир Георгиевич из отсека в отсек пробирается:
— Крепитесь, ребятки! Вы же пантеровцы!
Всплыть всё же попытались. Ночью. Тут же хлестнул по иллюминаторам рубки луч прожектора
— Погружайсь!
Снова нырнули на 30-метровую глубину.
Лишь в утренней дымке Александр Бахтин разглядел в перископ башню знакомого маяка. А коли так, определили и проход в минном заграждении.
К полудню были уже в Кронштадте.
Кто смог — выполз ветра дыхнуть. Остальных на руках вынесли.
Потом уже, на берегу, подсчитали: «Пантера» прошла под водой почти 80 миль, без воздуха находилась около 30 часов. По тогдашним меркам — рекорд!
Измотанная походом команда получила 3-дневный отдых. И наградили героев: каждый получил по кожаной тужурке! Восемнадцать пантеровцев были награждены также именными часами — от Петросовета. А китель Александра Бахтина украсил орден Красного Знамени.
Но самое-то главное было в том, что, отправив на дно британский эскадренный миноносец «Виттория», наша подводная лодка «Пантера» открыла тем самым счёт вражеских кораблей, потопленных советскими подводниками. Первой была она! За «Пантерой» уже список ого-го какой потянулся!
Британский адмирал Вальтер Коуэн действиями «Пантеры» был весьма разгневан. Девять эсминцев, подводную лодку и гидропланы бросил он на преследование «Пантеры». В том числе и эсминец «Верулам». «Найти! Потопить! Взорвать!» — летели приказы адмирала. Но «Пантера», как уже известно, ушла, ускользнула и, как говорится, оставила британского адмирала с носом
Что же касается эсминца «Верулам», то он так настойчиво гонялся за «Пантерой», что на подходах к бухте Пейпия со всего разбега наскочил на нашу мину и затонул вместе со всей командой.
Из мемуаров командира подлодки «Пантера» Александра Бахтина
(Пока оценок нет)
Загрузка...