Бывший фабрикант Семен Петровский, которому во времена НЭПа не удалось выехать из совдепии, озираясь по сторонам и крепко сжимая в кармане драгоценную ношу, шел по Крешатику, направляясь к Торгсину (сокращенное название всесоюзного объединения торговли с иностранцами).
Там он намеревался обменять на продукты десять золотых николаевских червонцев. Торговый синдикат Торгсина был в те времена сказочным продовольственным раем.
Эту сеть спецмагазинов тогда называли маленькой Америкой, где на сэкономленные золото или валюту, можно было приобрести абсолютно любой дефицит от дефицитных красных шелковых чулок до красной икры.
Петровский скромно вошел в помещение и вежливо поздоровался со своим старым знакомым молодым оценщиком Торгсина Арнольдом Леонидовичем.
Как только Петровский выложил на прилавок червонцы и оценщик начал рассматривать товар, в помещение неожиданно ворвались люди в кожанках.
Они мгновенно выхватили револьверы и четко скомандовали: Ни с места, ОГПУ и приказали гражданину Петровскому проследовать с ними.
Привыкший к облавам Петровский, не говоря ни слова и понуро опустив голову, медленно вышел из помещения в сопровождении чекистов.
Больше бывшего фабриканта Петровского живым никто не видел. Только спустя два дня его тело было найдено на пустыре возле леса. На трупе эксперты-криминалисты обнаружили многочисленные следы жестоких пыток.
Дело об убийстве Петровского и его ограблении попало в руки следователя Василия Сайка.
Сыщику предстояло выяснить по делу массу неизвестных вопросов и, в том числе, разобраться, кто именно стоял за этим преступлением. Ведь по агентурным данным в городе начала действовать банда особо опасных налетчиков.
Вскоре после обнаружения столь страшной находки в отдел милиции поступило заявление от жены Петровского.
Женщина слезно просила о восстановлении справедливости и наказании убийц. Мол, что же такое творится без кормильца и без средств к существованию осталась семья и как теперь жить дальше?
Ведь ОГПУ уже давно все конфисковало женщина в очередной раз пожаловалась Василию Сайку на произвол районной милиции и ОГПУ.
По ее словам мужа уже несколько раз забирали в разные отделы, но все напрасно. Все, что он имел и накопил за время своей деятельности, уже давно изъяли.
Василий Сайко, хотя и был коммунистом и преданным ленинцем, политику ЦК партии по изъятию золота и валютных ценностей не одобрял и критиковал. Правда, только на кухне с женой и только когда в квартире не было посторонних или гостей.
Уточнив некоторые данные, сыщик отпустил жену покойного Петровского. Она все еще пребывала в истерике и пока ничем следствию помочь не могла.
Сайко немедленно поднял из архива дело ее мужа. Как оказалось, бывшего фабриканта Петровского милиция арестовывала трижды по подозрению в сокрытии золотовалютных запасов.
Ничего не дознавшись, его исправно передавали в ОГПУ, а там хорошо умели развязывать языки непокорным под пытками.
Петровского били каждый день и закрывали на ночь в одиночную камеру, где по щиколотку была налита холодная вода. Не давали неделями спать, а затем на три дня помещали в, так называемый, трамвай.
Это было одно из чудовищных изобретений чекистов. В небольшую камеру заталкивали огромное количество людей, которые несколько дней стояли прижатыми друг к другу.
В туалет никого не выводили, воды не давали, свет не включали. Живые и мертвые в сплошном мраке превращались на монолит из трупной слизи и нечистот.
Многие просто не выдерживали и сходили с ума.
Следователь Василий Сайко выяснил, что бывший фабрикант стойко выдержал и эту пытку, но свое спрятанное золото чекистам все-таки выдал. Его привели в камеру для допросов и показали избитую жену.
Над ней с дубинкой в руках стоял огромный детина, который был готов в любую секунду продолжить издевательства.
Тогда, согласно описи, у него было изъято пятьдесят золотых червонцев, семь тысяч долларов и товарные ордера Торгсина на сумму свыше пятнадцати тысяч карбованцев.
Товарные ордера Торгсина были внешне похожи на трамвайные талоны. Их печатали на специальной бумаге, и они имели номинальную стоимость от одной копейки до одного карбованца.
Эти ордера были едиными для всех населенных пунктов. Правда, на каждом из них должен был стоять штамп города например, Москва, Ленинград, Киев или Одесса.
Однако, в стране таких ордеров катастрофически не хватало. Госзнак просто не успевал печатать необходимое количество талонов и во многих городах скупщики просто писали обычные расписки Торгсина.
Впрочем, потерпевший Петровский, согласно показаний его жены, вышел из застенков ОГПУ совсем нищим. Но следователь засомневался в правдивости ее слов.
Скорее всего, хитрый нэпман оставил заначку на черный день и по крохам доставал из тайника остатки свой роскоши, которые и сдавал в Торгсин. Но кому об этом было еще известно, предстояло выяснить.
В очередной раз следователь снова и снова возвращался к различным версиям убийства Петровского. Он приказал подчиненным выяснить, кто из оперативных работников мог задерживать Петровского.
Справка: следственное подразделение и оперативные работники являются разными структурными подразделениями милиции и взаимодействуют по конкретному уголовному делу, при этом опера подчиняются (независимо от звания) и выполняют указания следователя.
Но, как оказалось, в тот день ни один наряд легкой кавалерии для борьбы со спекулянтами к Торгсину не направлялся.
Раскрытию этого преступления помогла сообразительность и, в какой-то степени, везение одного из агентов милиции.
Справка: здесь следует пояснить, что агенты того времени являлись штатными сотрудниками милиции (по типу агентов царской охранки), основная задача которых состояла в сборе оперативной информации способом проникновения в преступную среду.
В американских кинофильмах их называют агентами под прикрытием. В послевоенные годы оперативная работа претерпела значительные изменения и агентов стали вербовать из числа преступников, а институт агентов под прикрытием был упразднен.
Один из таких агентов, который выдавал себя за обыкновенного посетителя, потягивал пиво в пивной Якорь, что на Подоле. Он внимательно прислушивался к разговору троих подозрительных лиц, которые сидели за перегородкой.
Они достаточно громко общались между собой и не подозревали о наличии соседа. Типы, которые привлекли внимание агента, были похожи на тех, чьи фотографии были разосланы в ориентировках о розыске особо опасных преступников.
Гусь, Шершавый и Биток второй день пропивали небольшой куш и достаточно эммоционально обговаривали какое то дело. Больше всех говорил Гусь, который был среди них самым опытным и самым дерзким.
За плечами имел три судимости, что на блатном языке звучит, как три ходки и с последней слинял, т.е. совершил побег.
Из разговора, который подслушал агент, можно было сделать вывод, что беглецы уже третий месяц квартировали на конспиративной малине, которую им предоставил какой то новый шеф.
С ним Гусь встречался всего два раза, а заказы бандиты получали по телефону. Половину прибыли от выполненного дела они отдавали шефу.
Вот только с последним клиентом не сложилось этот барыга и подонок так и не признался, где прячет золото и валюту. После двух часов пыток и издевательств Шершавому пришлось его замочить ведь несчастная жертва видела их лица.
Гусь напряженно пытался придумать, как об этом доложить шефу. Ведь тот четко предупредил, что этот фрайер сломлен чекистами. На него нужно всего немножко нажать и он все отдаст.
Ведь денег, как говорил шеф, у него куры не клюют. Но ничего из этого не вышло. В руки бандитов попало всего десять золотых николаевских червонцев, при этом пять из них, согласно договоренности, следовало отдать шефу.
Свою долю они уже пропили в пивной Якорь.
Беглые уголовники не планировали надолго задерживаться в Киеве. Их уже тянуло на новые подвиги и лучше всего где-то на югах. К тому же здесь они и так изрядно наследили.
На их счету уже пять трупов, а шеф им обещал последний крупный заказ и отпустить на гастроли. Гусь решил позвонить шефу, доложить о неудаче и ждать дальнейших указаний.
Допив остатки спиртного, бандиты в плохом настроении поплелись из забегаловки прочь.
Скрытно для уставших налетчиков, за ними тенью двигался агент милиции. Он аккуратно, не выдав своего присутствия, проследил, по какому именно адресу проследовали подозреваемые, а затем максимально быстро добрался в отделение милиции.
В отделении милиции агент нашел своего непосредственного начальника Василия Сайка и доложил ему о полученной информации.
Сразу была проведена проверка по картотеке и оказалось, что Гусь, Шершавый и Биток в картотеке губернского уголовного розыска фигурировали под своими настоящими фамилиями.
Согласно ориентировки, Гусев, Шерман и Битов были особо опасными преступниками и находились во всесоюзном розыске. Вместе они совершили побег с этапа, т.е. во время их пересылки от одного места заключения к другому.
При этом они убили двоих конвоиров, завладели их револьверами и патронами. Могут скрываться в больших городах.
Это и все, что было указано в оперативном сообщении. Следователь Сайко обратил внимание и на приписку внизу о том, что, поскольку бандиты были осуждены к пятнадцати годам строгого режима, то, при задержании, могут оказать вооруженное сопротивление. При их задержании работникам милиции разрешено применять оружие.
Указанный агентом адрес был немедленно окружен работниками милиции плотным кольцом. Но преступники, как оказалось, были готовы к любым неожиданностям и сдаваться не собирались.
Они оказали вооруженное сопротивление и, в ходе перестрелки, Гусь был убит, Шершавый получил тяжелое ранение в живот и вскоре скончался в городской больнице от потери крови.
В руки милиции попал лишь один из бандитов Биток.
На допросе он от всего отпирался, раз за разом повторяя, что ничего не знает и за других мазу тянуть (брать на себя чужие преступления) не собирается.
Следователь Сайко в качестве доказательства предъявил ему рапорт агента, в котором было пересказано содержание разговора между налетчиками в пивной Якорь.
Биток и на это ответил, что с шефом встречался только Гусь, который, благодаря действиям доблестных милиционеров, уже находится на том свете.
Вскоре Битову было предъявлено новое обвинение об участии в налетах в составе банды, многочисленные эпизоды разбойных нападений и грабежей, а также соучастие в убийстве бывшего фабриканта Семена Петровского.
Во время допроса следователь выяснил, что, непосредственно перед налетом на Петровского, Гусь кому-то звонил, но кому именно задержанный Битов не знает. Вполне возможно, что как раз и шефу.
Ведь только Гусь знал его в лицо, а также номер телефона для связи.
Сразу же был направлен запрос в соответствующее ведомство и было установлено, что в означенное время из квартиры, где скрывались бандиты, был произведен звонок по номеру 2-23-15.
При последующей проверке выяснилось, что этот телефон значился за магазином Торгсина, расположенном на Крещатике.
Именно оттуда и увели мнимые чекисты свою последнюю жертву бывшего фабриканта Семена Петровского.
Сыщики начали подробный и тщательный допрос работников магазина. Одним из первых показания давал Арнольд Туликов главный оценщик. В прошлом, как выяснилось, он работал зубным техником.
Торгсин, за время своей деятельности, всегда ощущал острую нехватку кадров. Именно поэтому в оценщики таких спец магазинов и попадали, чаще всего, безграмотные либо с сомнительной репутацией люди.
Торгсин
Среди них можно было встретить даже бывших дворников. В результате такой деятельности драгоценности просто отправляли на переплавку. Из них молотком и зубилом вырубали бриллианты, которые сдавали на спец предприятия в виде технических алмазов.
Система Торгсин ежедневно переплавляла около одной тонны золота и поэтому она давала государству прибыли больше, нежели любой золотоносный рудник.
По инструкции стол каждого оценщика золота имел бортики, которые предохраняли от возможного отскока драгоценного камня на пол, а также пружин и других предметов при разломе и разбитии золотых изделий, а также при высыпании золотой пыли из мешочков, в которых ее обычно приносили оценщику.
От клиента стол был защищен стеклянной перегородкой, через какую тот мог наблюдать за ловкой работой оценщика.
Главный оценщик Арнольд Туликов сообщил, что знал потерпевшего. Ведь тот не раз приносил драгоценные вещи для сдачи: монеты царской чеканки, драгоценные перстни и кольца.
А в последний раз при сдаче ценностей его забрали работники правоохранительных органов, и что с ним стало дальше, Туликову неизвестно.
Также он показал приходные ордера, по которым от Петровского на протяжении всего времени были приняты некоторые золотые изделия. Это была вся информация, которую удалось получить от Туликова.
Но у сыщиков появилось подозрение, что главный оценщик чего-то не договаривает.
Такое бывает: в разговоре с человеком подсознательно возникает чувство, что он говорит не всю правду.
Кроме этого, следователь Сайко выяснил, что в этом магазине телефоны были только в двух кабинетах: в приемной директора и кабинете главного оценщика.
Недоверие к показаниям Туликова вызвал и тот факт, что именно он принимал по описи те ценности, которые проходили через руки работников Торгсина.
По самым скромным подсчетам, в ноябре 1931 года только в одном Киеве ежедневная выручка в сети магазинов Торгсина составляла около пяти тысяч долларов.
Только за два месяца Торгсин принял от населения на всей территории бывшего СССР более пяти с половиной тонн золота. В нынешнем эквиваленте эта сумма составляет около четырех миллиардов долларов США. Согласитесь, огромнейшая сумма.
Торгсин
И все это в тот момент, когда огромнейшая страна жила по карточкам. Люди не просто страдали от голода, а вымирали целыми селами.
Золотоносное и другое ценное сырье, согласно инструкции, сдавалась старшему приемщику. Ему надлежало хранить это в сейфе и раз в два месяца, предварительно все взвесив и опломбировав ящик, сдавать в управление драгоценных металлов и инвалюты Госбанка.
За такую работу оценщику насчитывалась премия в размере десяти карбованцев за каждый грамм чистого золота. Приемщику была премия в размере двадцати карбованцев.
Вскоре сыщики установили, что в тот день, когда в Торгсин из бандитской малины был совершен звонок, директор на своем рабочем месте отсутствовал и, соответственно, разговаривать с его телефонного аппарата никто не мог.
В сложившейся ситуации единственным подозреваемым стал Арнольд Туликов. Предоставив все имеющиеся по делу доказательства, Сайко получил у прокурора ордер на арест главного оценщика.
К вечеру в квартиру Арнольда Леонидовича настойчиво позвонили и, ничего не подозревающий Туликов, открыл дверь. Он увидел перед собой жену убитого Петровского.
Женщина сказала: Здравствуйте, Арнольд Леонидович, а потом еще кому то в коридоре Да, это он. В квартиру вошли работники милиции. Они надели на Туликова наручники и в его квартире произвели обыск.
В квартире скромного главного оценщика с зарплатой 67 карбованцев 33 копейки было обнаружено различного добра: валюты, золота и драгоценностей на сумму свыше пятидесяти тысяч карбованцев.
Жена покойного Петровского, во время одного из допросов, вспомнила, что когда-то она вместе с мужем встречалась с главным оценщиком Торгсина Арнольдом Леонидовичем.
Он произвел на нее положительное впечатление, т.к. пообещал оказать помощь в реализации припрятанных от ОГПУ драгоценностей. Но о тайном месте, где были спрятаны эти самые драгоценности, знал только муж.
После того, как его последний раз арестовывали и пытали в ОГПУ, он никому не доверял свою тайну, даже жене. Возможно опасаясь того, что она может случайно проговориться или же не выдержит возможного допроса в ОГПУ.
Признался и сам Туликов. По его словам, в один из дней он поймал себя на простой и гениальной мысли: если родная милиция и ОГПУ обдирают спекулянтов, охотятся на валютчиков, бьют, истязают, изымают у них ценности, действуют нагло и не всегда честно, то почему бы и ему не проявить себя.
Так Арнольд Леонидович решил создать свою собственную легкую кавалерию. Как главный оценщик, он имел доступ к базе данных на многих зажиточных граждан, приносивших в Торгсин сдавать валюту и ценности.
С некоторыми из них он встречался и консультировал о реальной стоимости товара. На самом деле он тайно выпытывал у будущей жертвы о возможном размере имущества и ценностей.
Если денег оказывалось много, то на жертву ждал сюрприз.
Для воплощения в жизнь своих преступных замыслов Туликов через спекулянтов познакомился с мокрушником, т.е. человеком, совершившим убийство. Бандит имел кличку Гусь.
У того под рукой оказались и подельники, которые имели оружие. За деньги они были готовы на все.
Так была организована банда, которая и совершила нападение на Петровского.
Но бандитам так и не удалось вырвать у бывшего фабриканта Семена Петровского тайну его последнего клада. Эти деньги и ценности так никто и никогда не нашел.
Система Торгсин выполнила свою миссию. За время работы таких спец магазинов у населения было выкачано более восьмидесяти миллионов рублей золотом, т. е. все деньги, сохраненные и накопленные народом после революции 17-го года, гражданской войны и в годы НЭПа.
Все эти средства пошли на осуществление планов грандиозной индустриализации страны.
На деньги, полученные через эту золотоносную империю, во время первой пятилетки были построены, например: Московский автозавод, тракторные: Харьковский и Сталинградский заводы, Магнитка (Магнитогорский металлургический комбинат).
Но первого января 1936 года система Торгсина прекратила свое сверх прибыльное для государства существование.
Поговаривали даже, что к этому был причастен Адольф Гитлер. Этнические немцы, которые проживали в Украине, надеялись на финансовую помощь из Германии, где у власти были уже нацисты.
Там даже добровольные фонды возникли, которые собирали средства для немцев, голодающих на Украине. Один из таких фондов имел броское название Братья в нужде.
Даже Гитлер на эти цели пожертвовал из своего кармана тысячу марок.
Немцы, живущие в СССР, могли получить эти собранные для них средства только в виде Торгсиновских товаров.
Но, местные партийные руководители решили обратиться в Москву с предложением отказаться от этих грязных нацистских подачек.
Советское правительство упорно опровергало все слухи о продовольственных проблемах в некоторых регионах Советского Союза.
И чиновники Кремля вскоре нашли гениальный выход из сложившейся ситуации.
Деньги пришли на счета Торгсина, но тех кто их должен был получить немцев колхозников, при помощи ОГПУ, убедили в необходимости сделать публичное заявление об отсутствии голода в Советском Союзе и отказаться от денег в пользу организации помощи борцам революции.
Через непродолжительное время ликвидировали и Торгсин.
В скором времени состоялся суд. Бывшего старшего оценщика Торгсина Арнольда Туликова и одного из членов банды по кличке Биток присудили к высшей мере наказания расстрелу.
Судьба жены бывшего фабриканта Семена Петровского была фатальной оставшись без денег и средств к существованию, она умерла от голода весной 1933 года.
(Пока оценок нет)
Загрузка...